Профессор Колаковский о том, что важно в жизни

Лешек Колаковский (1927-2009) – одна из наиболее крупных фигур польской философии. Занимался историей философии, философией религии и европейской культуры. Эссеист, публицист, прозаик, автор философских сказок. Один из основателей Варшавской школы историков идей. Кавалер Ордена Белого орла (высшая государственная награда Польши, один из старейших польских орденов).

Необычный разговор Яцека Жаковского с профессором Лешеком Колаковским о том, как жить и что важно в жизни.

Приходит к мудрецу человек сорока с небольшим …

То есть вы?

…или двадцатилетняя блондинка с ногами от ушей…

Это уже меньше похоже на вас.

…так вот, садится этот кто-то рядом с мудрецом и спрашивает: «Что важно в жизни?». Что ему скажет мудрец?

А откуда мудрецу знать?

Он прочитал тысячи книг, живет на свете почти 77 лет, снискал славу мудреца. Кто же должен знать, как не он?

Почти 77 лет? Значит, я должен быть этим мудрецом?

Потому я сюда и приехал.

Но если бы я согласился на эту роль, вышло бы, будто я сам себя признал мастером жизни. Это было бы нехорошо. Мухаммед Али может прыгать по рингу, крича, что он  ̶  лучший в мире. Другим не пристало.

Предположим, что перед вами стоит человек, по-настоящему нуждающийся, и просит о помощи. Может быть, он не знает, что сделать со своей жизнью. А может прожил жизнь не так. Может быть, чувствует, что настал последний момент, когда можно что-то изменить и сосредоточиться на том, что действительно важно. Вы должны ему помочь.

Сделать вид, будто знаю какую-то универсальную формулу?

А вы не знаете?

Трудно сказать… Вероятно, такой формулой может быть стремление приносить пользу другим. Есть люди хотя таких немного,  ̶  которые к своей жизни относятся как к служению. Они могут отправлять это служение в различных областях. В медицине, политике, науке, благотворительности, международных организациях. Похоже, они реализуются в жизни, потому что испытывают чувство более глубокого смысла собственного существования.

Вам это близко?

Конечно. Но я не знаю, возможно ли этому научиться, и как прийти к такому мировоззрению. С другой стороны, существует близкое мне буддийское мировоззрение, основывающееся на том, что жизнь, как ни крути, состоит из великого множества несчастий. Мы ничего не можем с этим поделать. А перспектива нирваны откроется перед нами, только когда мы сможем отказаться от всех желаний, ограничив до минимума свои ожидания. Некоторые через самоограничение достигают духовного освобождения. Но, опять же, не знаю, всем ли годится такая рекомендация.

А вас привлекает счастье, достигнутое путем самоограничения?

Я не говорю о счастье, потому что не знаю, что это такое. И никогда не знал. Но есть что-то хорошее в буддийском или стоическом стремлении к ограничению желаний с тем, чтобы невозмутимо встречать превратности судьбы. Не быть привязанным к потребностям, не впадать в истерику, когда нам не удается то, чего мы хотим. Не хотеть слишком многого. Не метить слишком высоко. Лучше меньше хотеть и меньше разочаровываться. Например: я красивая, очаровательная, талантливая блондинка. Я еду в Голливуд, чтобы стать звездой, а играю только эпизоды. Я разочарована. Я чувствую, что моя жизнь прожита впустую, я несчастна, мне повеситься? Лучше метить ниже.

paryc5bc-1976-colloqium-koc582akowski-michnik-smolarowie-1024x662.jpg
Александр Смоляр, Лешек Колаковский, Еугениуш Смоляр, Адам Михник во время международной конференции, посвященной 20-летнию событий 1956 г., Париж, октябрь 1976 г. (фото. из архива Анджея Фришке)

Если вы, будучи прекрасной блондинкой, станете звездой, то тоже можете разочароваться и почувствовать, будто жизнь прожита впустую.

Потому что решение о том, прожита впустую жизнь или нет,  ̶  дело субъективное. Невозможно дать объективную оценку. Предположим, я садовник. Ничем другим не занимаюсь. Не стремлюсь ни к славе, ни к какой бы то ни было известности. Я хочу сытно есть и обладать элементарными благами, но меня не привлекает гонка за благами, которые все считают высшими. Не хочу быть Эйнштейном. Есть что-то плохое в том, что я не хочу быть Эйнштейном?

Решение о том, прожита впустую жизнь или нет,  ̶  дело субъективное

Тем более, что кончиться может по-всякому.

Вообще плохо. Помню известного физика, который говорил: «Или ты Эйнштейн, или незачем жить». А Эйнштейном он не был. Значит ли это, что его жизнь была прожита впустую?

Может, в действительности речь шла не о том, чтобы стать Эйнштейном, а только о том, чтобы стремиться им стать?

Так, конечно, лучше. Стремление к высшим благам вообще лучше. Но если я заранее решу, что не получу этих благ, то я их точно не получу. Потому что высшие блага не сваливаются ниоткуда. Они требуют приложения усилий. И важно, чтобы была хотя бы небольшая надежда. Совсем маленькая. Ровно такая, что поможет избежать катастрофы, когда я осознаю, что Эйнштейна из меня не получится. Иначе я почувствую, что моя жизнь загублена.

…или же вы потеряли бы смысл жизни, если бы стали этим самым Эйнштейном …

…или же продолжал бы бесконечно предпринимать тщетные попытки. Тоже способ прожить жизнь впустую.

Пожалуй, у меня есть первый совет мудреца. Важно, не хотеть слишком много.

Согласен, «хотеть не слишком много»  ̶  это, пожалуй, хорошая формула сложившейся жизни.

Но не слишком много чего? Ведь блага бывают разными. На ум сразу приходит больше десятка. Молодость, народ, деньги, работа, дружба, удовольствие, радость, семья, секс, слава, счастье, знания, власть, свобода…

Счастье опустим, потому что я не знаю, что это такое. Каждый понимает его по-своему. Необходимо принять тот факт, что как такового счастья не существует.

Существуют эмпирические доказательства существования счастья. Любой вам скажет, что сегодня он так же счастлив, как вчера. Если что-то трудно заполучить и описать, еще не значит, что оно не существует.

Это доказывает, что существует отсутствие счастья. Но если бы я хотел с вами согласиться, что счастье существует, то сказал бы, что оно представляет собой жизнь ребенка примерно до пятилетнего возраста в по-настоящему любящей его семье, не переживающей в данное время серьезных несчастий.

А все, что потом, по-вашему  ̶  сплошное несчастье?

Может, не несчастье, но наше отношение к миру меняется. В нашу жизнь уже вкрадывается цинизм, осознание, что мир злой. Маленький ребенок еще не задается вопросами о счастье и не знает, что такое счастье. Когда человек имеет представление о счастье и спрашивает себя: как мне стать счастливым, как построить жизнь, что в жизни важно, то он уже не счастлив и никогда не будет по-настоящему счастливым. Никто и никогда не достигнет счастья, которое было бы известно как таковое.

Но ведь можно к нему приближаться, в большей или меньшей степени. Для этого, в сущности, и нужно искать ответ на вопрос: что важно в жизни? Молодость, на ваш взгляд, важна?

Про молодость тоже можно забыть, потому что это то благо, которого большинство людей лишается. Но не все. Есть люди, в определенном смысле остающиеся молодыми до самого конца.

Как с ней расставаться, чтобы не слишком отдалиться от счастья?

Нет ничего проще. Избавиться от убеждения, что в молодости заключена некая особая ценность. Если мы не считаем молодость благом, то у нас не возникает чувства потери, когда мы стареем.

Легко сказать… Вам наверняка приходилось думать: «В моем возрасте такое, увы, не случается».

А что не случается? В моем возрасте не случается соблазнить женщину? С каких пор не случается? Если буду уверен, что ничего не выйдет, то и пробовать не стану. Но разве мы можем знать наверняка? Мне не кажется, что молодость как благо занимает особое место в жизни, и что следует наделять ее исключительным значением. Зато важно, чтобы человек освободился от культа молодости. Потому что из-за этого культа приличную часть жизни мы можем прожить впустую.

Мне не кажется, что молодость как благо занимает особое место в жизни, и что следует наделять ее исключительным значением.

Значит, молодость оставили в покое. Что еще из этого списка мудрец выделил бы, как важное в жизни?

А по каким критериям?

На что важно в жизни делать ставку?

Обыкновенный человек, не обладающий натурой буддиста и не отказывающийся от благ, предлагаемых миром, но способный радоваться благам малым, временным, нуждается во всем понемногу. Нет ничего плохого, когда кто-то радуется, что у него есть немного денег или интересная работа. Но универсальную иерархию выстроить невозможно. Большинство из нас не желает ни от чего отказываться. Мы знаем, что эти блага  ̶  взаимоисключающие, что они ограничивают друг друга, что «нельзя и рыбку съесть и в пруд не влезть», что мы не можем иметь все сполна, что и те, у кого, по мнению других, есть все, сами могут не считать, что судьба щедро их одарила. Проще сказать, отсутствие чего более всего нам досаждает. Шопенгауэр считал, что благо  ̶  это отсутствие страданий. Сейчас, например, я сижу тут и не испытываю никакой физической боли. Хорошо. Но я не чувствую, что для меня это важно. А когда что-то болит, и если боль интенсивная, она становится для меня важнее всего.

f493d770-e9bc-42d5-b1a9-05471b7e2291_600x.jpeg
Профессор Лешек Колаковский (фото. из Agencja Gazeta)

Тогда, возможно, чтобы узнать у вас больше, мне следует спросить, что в жизни хуже всего. Не о том, важны ли деньги, а о том, страшно ли отсутствие денег.

Но и тут нет никакой универсальной иерархии. Для человека, которого пытают, самое худшее  ̶  пытки. Для голодного  ̶  голод. Люди совершают самоубийство потому, что не могут оплатить счета, или потому, что их любовь была отвергнута. Следовательно, возможно, самое важное  ̶  избавиться от страданий. Хотя с другой стороны (потому что все в жизни имеет обратную сторону) стоики утверждают, что настоящий мудрец свободен от страданий, и даже от боли, причиняемой пытками.

Если бы это было правдой, важнейшей в жизни вещью стала бы мудрость. Но неизвестно, не изменили ли бы стоики своего мнения под пытками.

Существуют легенды о мудрецах, выдержавших пытки, благодаря мудрости.

Но правда ли это?

Ну конечно, тут мы сталкиваемся с очередным препятствием. В сущности, мы мало знаем о других. И, следовательно, мало знаем и о себе. Но, возможно, мудрость, знания, умение радоваться даже незначительной красотой, могут в какой-то степени компенсировать всевозможные нужды или боль, которые случается переживать каждому. Я могу быть одиноким, бедным, больным, голодным, но наслаждаться поэзией. Это нелегко. Такой навык необходимо выработать. Можно научить радоваться той ценной части мира, которая доступна. Что важно, потому что у нас появляется ощущение, что мир состоит не только из зла, страдания, несчастья и борьбы.

Культура как опиум?

Когда вы говорите «опиум», то подразумеваете иллюзию. Я принимаю наркотики, чтобы погружаться в мир иллюзий. Но, пользуясь духовными балагами, я не испытываю иллюзий. Это настоящая часть мира, с которой важно встречаться, ведь с ее помощью у меня возникает чувство, что, несмотря на все ужасы жизни, несмотря на несчастья, страдания, боль, нужду, в мире есть что-то очень хорошее и прекрасное. Даже когда я учусь математике, благодаря чему понимаю какие-то доказательства, ̶  это благо, которое мне позволяет соприкоснуться с лучшей частью мироустройства. Таких благ множество, и я могу пользоваться ими, не имея богатства, власти, славы, или всего того, за что люди борются.

Значит, в жизни должна быть важна культура.

Соприкосновение с благами, созданными людьми. Ради них мне не приходится вступать в конфликт с другими. И это могут быть совершенно незначительные вещи — главное, чтобы я мог по-настоящему им радоваться. Я могу идти по улице и радоваться архитектуре, красивому саду, элегантно одетой женщине, прекрасному автомобилю. Все это блага незначительные, но очень доступные. Я даже могу сидеть в неотапливаемой комнате и радоваться красоте поэзии или музыки. Необходимо немножко научиться таким вещам, чтобы уметь по-настоящему им радоваться. Чтобы восхищаться музыкой или картинами, нужно что-то о них знать. Но самое важное  ̶ развивать в себе такую готовность радоваться легкодоступной красоте.

Звучит красиво, но слишком идеалистично. Большинство из нас предпочло бы создавать эти блага, которые восхищают других, потому что за восхищением произведением следует восхищение автором.

Признание и слава  ̶ блага, жажда которых обычно приводит к тому, что человек несчастлив. Потому что все попытки заполучить такого рода блага, как правило, безуспешны. Не только потому, что их трудно достичь. Прежде всего, потому, что славу вообще можно завоевать, достигнув мастерства в какой-либо области. Если кто-то думает о славе, а не о мастерстве, то самое большее, чего он достигнет  ̶ популярность. Чтобы стать по-настоящему знаменитым, надо быть Эйнштейном или Гретой Гарбо.

Признание и слава  ̶ блага, жажда которых обычно приводит к тому, что человек несчастлив.

Или Лешеком Колаковским.

О нет, я не знаменит. Знамениты сейчас те, кого мы постоянно видим по телевизору.

Похоже, слава для вас  ̶  нечто создающее неловкость.

Почему? В славе нет ничего плохого. Что плохого в том, что кто-то хочет быть римским папой или Мухаммедом Али. Плохо только то, что из мечты о славе обычно ничего не выходит.

Из большей части человеческих грез обычно ничего не выходит. А если выходит, то оказывается, что это все не то. «Не так должно было быть, любовь моя».

Пожалуй, так тоже часто случается со славой.  

Но нужно ли отказываться от мечты о славе, присущей, наверное, доброй половине простых людей, или это естественное проявление атавистичной потребности в признании?

Потребность в признании естественна и почти неизживна, разве что ее вытеснит буддийское отношение к миру. Потому что буддизм  ̶  воспринятый искренне  ̶  лучше всего освобождает нас от всякой алчности. Это относится не только к материальному, но и к разнообразным атрибутам статусности: славе, власти, богатству. Поэтому буддизм  ̶  одно из самых прекрасных и самых мудрых вероисповеданий, какие создало человечество.

Любопытно, что философ, почти всю жизнь писавший о христианстве и коммунизме, в преклонном возрасте обращается к буддизму.

Почему в преклонном возрасте? Я всегда испытывал огромное уважение к буддизму и к ведической культуре.

z4593855V,Leszek-Kolakowski--na-zdjeciu-w-drugiej-polowie-la.jpg
Профессор Лешек Колаковский во второй половине 60-х годов (фото. Danuta B. Łomaczewska)

Но вы ни о буддизме, ни о индуизме не писали.

Потому что недостаточно о них знаю. Я не владею восточными языками, но помню, какое впечатление на меня в подростковом возрасте произвели ведические книги. Я всегда был под сильным впечатлением от мышления и вероисповедания Востока.

И вы не хотели исследовать буддизм вместо христианства и коммунизма?

Хотел. Только когда человек живет в мире христианства и коммунизма, то, естественно, что ему важно понять их идеи. А буддизм, все-таки, не наш мир, хотя и мир невероятно важный. Но, мне кажется, вы хотели говорить о том, что вообще важно в человеческой жизни, а не о том, что мне важно в буддизме.

Теперь к этим важным вопросам я добавил интеллектуальный или религиозный контекст, с которым они связаны.

Безусловно, это важно. Слава, например, для истинного буддиста не имеет никакого значения, также как и другие преходящие блага.

Но хорошо ли это? Если бы вы не были известны, то от вашей мудрости мы не получали бы большой пользы. Вы сидели бы в Оксфорде, читали книжки, писали свои лекции или эссе и мало кто их покупал бы, люди не смотрели бы ваших выступлений на польском телевидении, не ждали бы ваших статей… В каком-то смысле, если бы не известность, то, вероятно, мы бы вас прозевали. Если бы ваш ум не прославился, от него было бы меньше пользы.

Можно так сказать, но я не знаменит.

Тогда  будем считать это противоречием, потому что не хочется спорить.

Хорошо. Но, стремясь к славе, легко обманываться. «Я не стремлюсь к славе. Хочу только принести людям какую-то пользу». А, по правде говоря, я не знаю, какую пользу приносит людям человек, который, например, прыгает на три метра в высоту.

Эмоции, ощущение причастности к его достижению.

Думаю, что это иллюзия. У него иллюзия, что он делает это для других, а на самом деле он делает это только для себя  ̶ чтобы побеждать и чтобы им восхищались. А у других иллюзия причастности, о которой вы говорите, хотя они только зрители  ̶ в прыжке никак не участвуют, и в нем нет их заслуги.

А что плохого в этой иллюзии?

Ничего. Пусть будет иллюзия. Речь только о том, чтобы не иметь претензий к миру, когда нас недооценивают. Не нужно гнаться за славой, потому что все равно ничего из этого не выйдет, а у нас будет чувство, будто жизнь прошла мимо. А иметь такое чувство только потому, что я не Мухаммед Али или не Альберт Эйнштейн, бессмысленно.

Не нужно гнаться за славой, потому что все равно ничего из этого не выйдет, а у нас будет чувство, будто жизнь прошла мимо.

Но разве плохо метить высоко? Вы должны были пройти через многие страдания и от многого отказаться, чтобы достичь того интеллектуального уровня, к которому пришли.

Я так не думаю. Но метить высоко, пожалуй, хорошая штука. Только лучше иметь свою собственную мерку.

Мерить себя по собственным  критериям, а не соотносясь с одобрением других?

Как-то так. Потому что одобрение, как правило, необъективно. Разумеется, важно в жизни, оценивать себя по своей собственной мерке.

Ну вот, у нас есть уже несколько основных советов. А…

О сексе, пожалуйста, не спрашивайте. Не потому, что не важен, но я не хочу откровенничать на эту тему.

Стало быть секс важен, и о нем мы не разговариваем. А работа?

Работа  ̶ это банально: она очень важна в жизни. Но не заставляйте меня формулировать какое-либо общее правило о том, как следует обращаться со временем  ̶ проводить его на работе, посвятить семье или пить пиво с друзьями. Для каждого человека проблема ̶ найти равновесие между благами. А никакого универсального рецепта не существует. Невозможно дать себе право наставлять других: «Не ходи пить пиво, когда можешь еще поработать». В наставлениях вообще есть что-то подозрительное.

Но вы уважаете Будду именно за наставления…

Да.

и большое число людей многим ему обязано именно благодаря тому, что он имел смелость учить и наставлять…

Да.

стало быть?

Я не утверждаю, будто плохо, когда кто-то пытается объяснить другим, как надо и как не надо. Мы имеем право так поступать, в том числе и когда осознаем, что другие делают не тот выбор. Но для этого необходимо чувствовать, что ты  ̶ хороший учитель жизни. А у меня такого чувства нет.

Я не ищу учителя. Я ищу авторитет. Я не хочу ни простых, ни доступных ответов. Хочу услышать, что Лешек Колаковский узнал о жизни из мудрых книг, из собственного опыта и из своих размышлений. Спрашиваю вас: «Как жить, профессор?»

Не знаю… Я правда не знаю. Понимаю, что нам нужны учителя жизни… Понимаю, что мы постоянно задаемся вопросом: как жить?… Понимаю, что мы хотим иметь мудрых наставников… Но не факт, что существуют такие наставники, что они будут правы, и не факт, что мы должны их слушать. Даже хорошие советы очень хорошего учителя не обязательно подойдут мне и моей жизни. Потому что каждый строит жизнь на свой лад. И нам не нужно в этом оправдываться. Ведь мы часто сознательно поступаем так, как поступать не должны. Что причиняет вред нам или другим. Учитель скажет нам, что это плохо. Но мы и так это знаем. Скажет: «Не пей водку». А мы будем пить.

Потому что водка смягчает душевную боль?

Каким-то образом она нам помогает. Учитель знает об этом. Но он не скажет: «Пей водку!», потому что не хочет брать на себя ответственность за плохое в нашей жизни. За зло, которое мы творим, каждый должен отвечать сам. Тем более что существует также вопрос пропорции. Каждый понимает, что одно дело, если он напьется один раз, и другое, когда он скатывается в алкоголизм. И каждый однажды переходит эту границу. Кто, когда  ̶ этого ни один учитель не знает. И мы сами не знаем. Следовательно, напиваясь, рискуем… Однако я позволяю себе баловаться алкоголем. Не в крайних формах, но люблю выпить до ужина вино, а после ужина виски или рюмку коньяка. Если мне, даже какой-нибудь великий учитель скажет: «Не пей!», я не послушаюсь. Потому что люблю вино и коньяк. Но и не напиваюсь до беспамятства.

0002Z2SLWPT3YM73-C322-F4.jpg
Профессор Лешек Колаковский (фото. Krzysztof Wojciechowski)

Вы никогда не напивались?

Случалось по молодости. Нечем похвастаться.

А есть чего стыдиться?

Конечно, есть. Потому что это значит, что я не контролирую свои сиюминутные желания. Чтó мне, все же, мешает. Но сам процесс пития  ̶  нет. Видите, оказывается, даже в таком простом вопросе наша жизнь представляет собой бесконечную череду гнилых компромиссов. Компромиссов между тем, что теоретически я считаю благом, и тем, что, несмотря на очевидный вред, люблю. Тут, похоже, мы возвращаемся к банальнейшему утверждению, что никто не идеален.

И не должен быть идеальным?

Если кто-то хочет быть идеальным, невозможно ему это запретить, хотя такие желания, как правило, делают нас невыносимыми. От того, кто стремится к совершенству, постоянно наставляет, поправляет, поучает других, все стараются держаться подальше. Нет ничего хорошего в том, чтобы быть неугомонным учителем и наставником. Не самый лучший способ прожить жизнь. Поэтому необходимо идти на компромиссы с собой и миром. Разумеется, многое из того, что я делаю и с чем соглашаюсь в моей жизни, мне не нравится, возможно, я стараюсь свести подобное к минимуму, но понимаю, что блага, важные в жизни, зачастую противоречат друг другу. В сущности, сложность жизни заключается именно в этих противоречиях. Поэтому не существует совершенной иерархии ценностей. Если бы я верил, что такая иерархия есть, то стремился бы признать какую-то ценность абсолютной и сделал бы несчастными других и себя, хотя, возможно, может мне удалось бы это обстоятельство игнорировать.

Правильно ли я понимаю, что если бы сейчас снова вас спросил: что важно в жизни, то услышал бы, что самое важное, наверное, разумный компромисс?

Можно и так сказать, но мы не должны превращать мое утверждение в доктрину. Это ценность, которую мы практикуем, но которую не должны называть компромиссом. Достаточно понять, что мы уменьшаем риск стать несчастными, если соглашаемся  на заурядную жизнь.

На что?

На заурядность. Если я соглашусь с тем, что не буду ни папой римским, ни Гретой Гарбо, если я знаю, что не идеален и таковым не стану, если не требую от себя слишком много, радуюсь мелочам, мирюсь с мелкими грешками, и если согласие на такую жизнь не делает меня несчастным, то всем будет лучше.

Через заурядность к хорошей жизни? Таков ваш совет?

Что-то в этом роде. Но я не хочу никому советовать. Я говорю только, что мне кажется полезным.

Вероятно, если осознание этого должно помочь нам не быть несчастливыми, то сперва необходимо уяснить, что именно так  ̶  лучше. Значит, возможно, формулируя такой тезис, вы кому-то покажете путь к лучшей жизни.

Если это не из доктрины следует, а из способа восприятия мира. Мир не существует для того, что бы нас осыпать нас счастьем и наслаждениями. Мир не является чем-то, что мы можем использовать для обретения счастья. Нет ничего такого как счастье. Давайте прекратим подобные поиски. Давайте радоваться заурядности, по мере возможности избегая страданий, хотя совсем избежать их невозможно.  

Вам понравился бы мир таких мух без крыльев?

А вы знаете лучший? Может быть, это не блестящая программа. Не слишком привлекательная в теории. Не метящая высоко. Нет! Программа скромная, но осуществимая… И, наверное, так лучше… Чтобы почувствовать, что так лучше, когда на нас обрушиваются несчастья, нужно обладать особым характером или иметь особую веру в какие-то доктрины. Мало кто на это способен… Так уж есть… Мы можем, конечно, и, вероятно, это даже полезно, как Лейбниц, верить, что живем в лучшем из возможных миров. Мы можем в это поверить. Но Лейбниц знал, что веру мы должны принять априори, потому что Бог наверняка создал лучший  из возможных миров. Он не мог сотворить мир, полностью избавленный от страданий и зла. Потому что такое логически невозможно. Или же мы были бы бездумными автоматами, без чувств, без способностей к творчеству, неспособными воспользоваться свободой. Следовательно, зло, боль, страдания  ̶  плата за то, что мы те, кто мы есть. Но это не значит, что когда у нас болит зуб, мы можем сослаться на расчеты Лейбница и говорить себе: «Хорошо, что болит, потому что в глобальном божьем плане благодаря этой боли мир может стать лучше». Теоретически мы можем себя убедить, но зубную боль такое убеждение не излечит.

Бог наверняка создал лучший  из возможных миров. Он не мог сотворить мир, полностью избавленный от страданий и зла.

А деньги, профессор? Вы недавно пережили то, что в реальном мире случается с единицами. Что происходит с философом, на которого сваливается миллион долларов?

Ничего особенного. Никакого жизненного перелома не наступает. Это не значит, что я стоик, которому все материальное совершенно чуждо. Ничто мне не чуждо. Получить миллион неплохо. Но мне уже слишком поздно менять жизнь, «роллс-ройс» я себе не куплю (это составило бы половину моей премии), не стану плейбоем.

И вы не подумали, что есть-таки в этом мире какая-то скрытая, неколебимая сила справедливости. Ведь масса людей всю жизнь гоняется за деньгами, и не всякому достается такое состояние, а вы не гоняясь, живя, все же, в чем-то как стоик, внезапно стали богачом. Может все-таки существует справедливость в мире?

Нет! Мир, дорогой Яцек, несправедлив. Никакой справедливости не существует. Справедливость по Аристотелю  ̶  это распределение благ, согласно достоинству. Но мы же не знаем, кто чего достоин. Никто не достоин выиграть миллион. Нет справедливости в предначертаниях судьбы. А если есть, то это божье произволение, которое не имеет ничего общего со справедливостью в нашем понимании. Потому что божий расчет совершенно иной. Если существует божественный замысел, то он нам недоступен. И нужно с этим смириться.

И все-таки, если бы вы должны были выбрать одно самое важное в жизни благо, что бы вы сказали?

Я предпочел бы промолчать. Но если бы вы стали вырывать мне ногти или хорошенько прижгли раскаленным железом, то вероятно  ̶  не формулируя никакой незыблемой доктрины  ̶  сказал бы, что среди важных в жизни благ на первом месте стоит дружба. Потому что в каждой человеческой жизни столько боли, страданий,  провалов, неудач, что очень трудно справляться с ними в одиночку. Никто не может избежать неудач в жизни! Не избежать крушения надежд, стремлений, иллюзий, заслуженных или незаслуженных страданий. Собственно, страдание всегда присутствует в нашей жизни. Есть известное высказывание Эпикура: «Продолжительное страдание всегда незначительно, сильное  ̶  непродолжительно». Следовательно, те страдания, которые постоянно нам сопутствуют, незначительны. Но они есть. И мы должны их выдерживать. А это нам дастся легче, если у нас есть друзья.

Prof.-Leszek-Kołakowski_fot.-Steve-Pyke-950x477.jpg
Профессор Лешек Колаковский (фото. Steve Pyke)

Потому что они могут нам помочь?

Потому что, когда мы знаем, что они с нами, мы более устойчивы перед злом этого мира. Мы видим, что есть люди, для которых наши неудачи, страдания  ̶  это и их неудачи и страдания тоже, и нам становится легче, у нас прибавляется силы и смелости. Это нас утешает и делает сильнее еще и потому, что, когда мы совершаем плохой поступок  ̶  а это случается с каждым,  ̶  друзья не теряют доверия к нам, и мы по-прежнему будем получать их поддержку. И мы, в свою очередь, не теряем доверия к ним, не перестаем дружить, зная, что они не идеальны. Потому что, в отличие от любви, дружбу не идеализируют. Если существует что-то вроде хорошей человеческой жизни, то, наверное, это как раз жизнь в окружении друзей, которые друг другу помогают. Чтобы жить, нам необходимы люди, на которых мы можем рассчитывать безусловно и которым можем доверять, о которых мы знаем, что они не обманут, не предадут, помогут в нужде, и что мы обязаны им помогать, быть рядом в бедах, которые все-таки выпадают на долю каждого и которые без друзей очень трудно пережить. Более того, дружба  ̶  благо, которое в очень большой степени зависит от нас. Мы можем построить ее сами, собственными силами. Потому что дружба  ̶  это узы доверия, которые  каждый из нас может создать вокруг себя. А доверие помогает. Не только то особенное доверие, которое связывает друзей. Конечно, мы не можем безоговорочно доверять каждому. Это понятно. Но необходимо априори думать хорошо о человеке, которого мы видим впервые.

Или выписать незнакомцу кредит доверия?

Скорее доверять в принципе. Потому что очень плохо жить, постоянно думая, что каждый может меня обмануть, оставить с носом, использовать и я должен постоянно быть начеку. Грустно жить, без конца недоверчиво озираясь вокруг. Приятнее быть доверчивым.

Звучит довольно наивно, и где-то даже опасно.

Может. Но так лучше. Наверняка мы не раз испытаем разочарование, но лучше время от времени оказываться обманутым, чем жить, в постоянной мнительности. А, кроме того,  наше доверие делает других лучше. И нас тоже делает лучше.

Но дружба  ̶  это не только доверие. Вы верите в бескорыстную дружбу?

Конечно. Проще всего по-настоящему подружиться с людьми, с которыми нас не связывает никакая выгода.

Каждый бы хотел иметь друзей, на которых можно рассчитывать в самое черное время, но мало кто уверен, что у него такие в самом деле есть. Где взять таких друзей?

По правде говоря это, пожалуй, дело случая. Вся жизнь  ̶  непрерывная череда непредсказуемых случаев. Так должно быть и именно так  ̶  хорошо. Множество вещей даже не нужно пытаться понять. Есть, наверное, какая-то духовная связь, благодаря которой мы с кем-то сходимся, а с многими другими это никогда не случится, как бы часто мы с ними ни встречались. Трудно объяснить, почему так происходит, но, все же, каждый способен в общих чертах сказать, с кем он подружиться не может. Я, например, не мог бы дружить с людьми, охваченными жаждой власти. Не потому, что плохо бы о них думал. Я не оцениваю. Могу их даже полюбить, встречаться с ними, разговаривать. Но не дружить. Потому что не чувствую близости. Это, наверное, довольно банально.

И да, и нет. Потому что для меня, все же, удивительно слышать от вас, окидывая взглядом всю вашу жизнь, что самое важное  ̶  именно друзья. Этот принцип приоритета дружбы проверен вашей жизнью?

И не раз. Но не могу привести конкретного примера.

В вашей жизни ведь случались и взлеты, и падения. Хотя бы когда вы уехали из Польши, было нелегко. Ваши друзья тогда прошли проверку? Они помогли?

Конечно, они помогали. Но если я начну сейчас об этом рассказывать, то придется говорить и о том, как бывало трудно. А жаловаться я не хочу. Давайте лучше попытаемся не жаловаться на жизнь. Если возможно, нужно держаться мужественно. Не стенать, что мир с нами жесток. Потому что, кляня подлость мира, мы скорее выставим себя на посмешище, чем получим помощь.

Давайте лучше попытаемся не жаловаться на жизнь. Если возможно, нужно держаться мужественно. Не стенать, что мир с нами жесток.

А друзья тогда не появляются?

Появляются, если ты сам готов дружить. Ведь есть еще люди, которые боятся дружбы, которым кажется, что иметь друзей, значит нести расходы, прилагать усилия, терпеть неудобства, без которых жить намного проще. Такие люди сами делают себя несчастными. Тут ничего не попишешь. Наверное, им нельзя помочь. А на друзьях экономить не стоит. Мало какие расходы так себя оправдывают.

Друзья  ̶  самое важное, на самом деле, не потому ли, что дружба  ̶  область, не подчиняющася общим принципам межчеловеческих отношений? Без соперничества, без рациональности, без оценочности, систематизирования, корысти.

Не знаю, можно ли в двух словах сказать, почему. Просто это взаимоотношения людей, которые друг другу полностью доверяют. Не считают, что другой должен быть безгрешным и идеальным, но по-настоящему доверяют друг другу. Другу можно в чем-то признаться, если нам это необходимо, поделиться наблюдениями, посоветоваться без страха выглядеть смешными. С друзьями мы чувствуем себя в полной безопасности. В жизни нет ничего важнее. Друг  ̶  это человек, на которого мы можем рассчитывать, несмотря ни на что. Другу даже не требуется нас прощать. Существуют грехи или пороки, настолько ужасные, что способны разрушить даже дружбу. Но обычные ошибки ее не разрушат. Приятельские отношения  ̶  разрушили бы, а дружбу  ̶  нет.

А любовь?

Любовь между мужчиной и женщиной  ̶  сложнее. Кажется, что она тоже не требует прощения. И мы тоже прощаем, но естественно, непроизвольно. Оправдываемся, защищаемся, а не обвиняем. Так, как прощаем себя.

Разница заключается в том, что на себя мы обречены. С другими мы можем расстаться, если они нам не нравятся. Это значит, что дружба, все же,  ̶  область, не подчиняющаяся большинству общих принципов. Тут не работает принцип справедливости. Когда, например, вас просят рекомендовать кого-либо на престижную премию или на хорошую должность, то в первую очередь вы назовете друга?

Общего принципа нет.

А учитываются очки за дружбу в такой ситуации?

Конечно, учитываются. Я буду с особенной благожелательностью думать о друге. И в этом нет ничего плохого.

Не кумовство ли это? Не нарушает ли такой подход принципов равенства и правил сосуществования?

Мы не беспристрастны, дорогой Яцек, и давайте не будем делать вид, что можем быть абсолютно беспристрастными… Мы не такие. И такими не будем. И, наверное, это хорошо. Во всяком случае, лучше принять это к сведению, чем обманывать себя. Мы хотим, чтобы нашим друзьям везло, хотим их поддержать, если это в наших силах, мы заинтересованы в том, чтобы им было хорошо. И пускай так и будет.

Да вы же сейчас воспеваете кумовство.

Это вопрос меры. Дружбу, являющуюся благом, и кумовство, являющееся злом, разделяет граница меры. Но граница ни коим образом не четкая. И в этом, наверное, и заключается наша жизнь. Нет четких границ. Даже когда речь идет о справедливости, не стоит впадать в крайности. Избегать ригоризма и крайностей в жизни, повторюсь, важно. Нерушимые, жесткие правила, не подлежащие изменениям, которые нельзя смягчить  ̶  принципы, как правило, не самые мудрые. Мудрые правила не бывают неизменяемыми. Потому что в жизни почти никогда не случаются ситуации, в которых в расчет принимается что-то одно. И пусть так будет. В мире нет однозначности. Так должно быть. Наверное, так необходимо. И, наверное, это хорошо.

Заповеди Лешека Колаковского:

Друзья — прежде всего.

А уж потом:

Хотеть не слишком много.

Освободиться от культа молодости.

Радоваться красоте.

Не заботиться о славе.

Избавиться от жадности.

Не предъявлять претензий к миру.

Мерить себя по своей собственной мерке.

Понять свой мир.

Не поучать.

Идти на компромиссы с самим собой и с миром.


Перевод с польского Антона Маликова

Источник:

 Polityka

4 мысли о “Профессор Колаковский о том, что важно в жизни”

Оставить комментарий