Иво ван Хове — о спектаклях «Всё о Еве», «Вестсайдской истории» и «Проклятых»

Иво ван Хове (род. 1958) — бельгийский театральный режиссер, известный своими авангардными постановками, лауреат премии Лоренса Оливье и Тони. С 1990 по 2000 гг. он возглавлял различные театральные компании Бельгии и Нидерландов. С 2001 года — художественный руководитель Toneelgroep Amsterdam — крупнейшего репертуарного театра Голландии. Помимо работы в голландском театре, Иво ван Хове активно ставит на сценах разных стран мира. Его постановки были показаны на Эдинбургском фестивале, Венецианской биеннале, Венском музыкальном фестивале, Авиньонском фестивале. За годы работы он прославился своим авангардным видением и постановками таких пьес, как «Три сестры» (2002), «Гедда Габлер» (2005), «Ангелы в Америке» (2007), «Дети солнца» (2010), «Долгий день уходит в ночь» (2013), «Мария Стюарт» (2014) и многих других. В 2014 году состоялся дебют Иво ван Хове в Вест-Энде, где он представил новый взгляд на пьесу Артура Миллера «Вид с моста». Летом 2018 года Иво ван Хове выступил режиссером постановки «Борис Годунов» Мусоргского в Парижской опере. В июле 2018 года было объявлено, что он поставит на Бродвее новую версию «Вестсайдской истории», которая станет первой профессиональной постановкой этого мюзикла с момента его премьеры в 1957 году, не  использующей оригинальную хореографию Джерома Робинса. 

Накануне показа двух своих спектаклей в Лондоне бельгийский режиссер-провидец Иво ван Хове рассказывает о работе со звездами, о том, как важно быть единой командой, и о переосмыслении «Вестсайдской истории».

d61299ea7c52ae4f11ea51eb3745ce6f.jpg

 

Перевод с английского Антона Маликова

 

— «Проклятые» («Гибель богов») — ваш первый опыт работы с французской труппой «Комеди-франсез». Как вам работалось с этой командой?

— Это была любовь с первого взгляда. Моим неотвязным кошмаром была мысль о том, что однажды придется поставить спектакль на французском. В Бельгии учат французский, но ведь мы всегда хотим быть совершенными. Так что, получив предложение, я колебался, потому что никогда не ставил на французском. Но меня пригласили не просто сделать спектакль с «Комеди-франсез», а сделать его на Авиньонском фестивале в Папском дворце [Palais Des Papes]. Как тут откажешься. И в первый же день я почувствовал, как актеры страстно увлечены работой.

— Во время работы с вашей труппой Internationaal Theater Amsterdam (которая раньше называлась Toneelgroep) атмосфера была такая же?

— Однажды в Париже я вышел вечером с репетиции, актеры уже разошлись. И увидел, как они сидят в кафе, выпивают и разговаривают, и подумал, что чувствую себя как дома, со своей труппой, своей командой. Они оставались вместе после работы — словно семья. Настоящая команда актеров, для которых театр — страсть. «Проклятые» — непростая для меня постановка, и они пошли на это, не раздумывая. Одно из самых сильных переживаний в моей жизни. Думаю, если бы вы приставили к моей голове пистолет и сказали: «Назови три лучших своих спектакля», — «Проклятые» были бы одним из них.

damnes_1_160702_rdl_1843_0-1.jpg
Спектакль «Проклятые». Фото: Christophe Raynaud de Lage / Festival d’Avignon

— Ничего себе! А остальные два?

— Не скажу.

— Сильно ли отличается работа приглашенным режиссером от работы со своей труппой?

— Я стараюсь как можно скорее создать атмосферу единства. Люблю приглашать актеров, с которыми уже работал в других постановках. Мне нравится возвращаться к людям, но нравятся и новые задачи, как, например, сейчас с Джиллиан Андерсон и Брайаном Крэнстоном. Я люблю комбинировать.

— Меняется ли динамика в репетиционных залах, когда вы работаете с кем-то из мировых знаменитостей, как Джиллиан и Брайан?

— Я работал с Дэвидом Боуи, кумиром всей моей жизни. Когда я прилетел, чтобы впервые встретиться с ним, сказал себе: «Иво, Дэвиду нужен не фанат, не групи, ему нужен партнер по творчеству». Вот, что я чувствовал с ним и что чувствую, когда работаю с такими людьми как Джуд Лоу, Рут Уилсон, Джиллиан, Брайан, Марк Стронг. Я такой, какой есть, и не собираюсь притворяться. Когда нужно быть жестким, я буду жестким. Но я не из тех режиссеров, которые ждут, что актер встроится в систему.

— Вы работаете с их сильными сторонами?

— Я стараюсь в первые дни выяснить, как она или он хочет, чтобы я с ними работал. У меня, конечно, есть система, но для меня, театр — это люди. Я учился у Дэвида Боуи. Он слушал очень внимательно, всегда соглашался с тем, что я предлагал и говорил: «Иво, попробуй, а завтра я приду, и мы посмотрим, работает ли это». Я вырезал настоящий хит (из мюзикла «Лазарь»), но сделал это из соображений художественности.

CW2OvdnWIAA8Dyb.jpg
Дэвид Боуи и Иво ван Хове

— «Гибель богов» — фильм Висконти о состоятельной семье промышленников, которая начинает работать с нацистской партией. Как по-вашему, сюжет созвучен сегодняшнему дню?

— Это политическая рефлексия. Речь идет о губительном союзе между, в данном случае, радикально правым крылом в правительстве и финансовой индустрией. О том, что происходит и в наши дни. Мы продаем оружие тем, против кого воюем — у нас в Бельгии развита военная промышленность. В одном из самых жутких эпизодов фильма глава семьи говорит о Гитлере: «Я не поддерживаю ни его слова, ни его действия, но в интересах семьи и в наших финансовых интересах мы будем сотрудничать с этим режимом».

— Это становится еще и семейной трагедией…

— Да, это семейная трагедия, и речь о темной стороне человечества, но также о темной стороне политики, где ради политических и финансовых интересов заключаются чудовищные союзы. Мрачная вещь, но эту историю важно рассказать сегодня. Я не хочу сказать, что мы снова живем в такое время, но мы имеем дело с бомбой замедленного действия и еще увидим, как такие союзы будут заключены вновь. И, возможно, мой спектакль станет предупреждающим сигналом.

— В постановке «Всё о Еве» вы работаете с Пи Джей Харви. Вы были ее поклонником прежде?

— Конечно! Она связалась со мной несколько лет назад, посмотрев несколько моих спектаклей, и сказала, что было бы неплохо поработать вместе. Когда я предложил ей «Всё о Еве», она ответила «да», а когда мы начали разговаривать, я почувствовал, что она моментально подключилась к персонажам. В ее жизни сейчас наступил тот момент, когда она хочет перейти на другой уровень, сделать следующий шаг, и это то, с чем борется Марго — персонаж Джиллиан Андерсон.

AllAboutEve750_1.jpg
Спектакль «Всё о Еве»

— В «Нью-Йорк Таймс» вышла статья, в которой трое критиков обсуждают вас. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы однажды проснуться героем этой газеты?

— Конечно, нет. Я никогда не строил планов. Мои амбиции ограничиваются желанием поставить самый лучший и самый актуальный спектакль в мире, сделав его, насколько возможно, особенным. Вот моя единственная миссия в театре. Я хочу выражать себя в своих работах. Я очень смущен и благодарен, что сотни тысяч людей смотрят наши постановки. Мы только что показали «Королей войны» в Тайбэе, где спектакль продолжительностью четыре часа каждый вечер собирал 1400 человек. Это радует. Я хочу и дальше делать смелый выбор.

— Как вы думаете, театр должен провоцировать?

— Да, но мне не нравится провоцировать ради самой провокации. Театр живой, и такой опыт — разрушителен. С какой стати вам платить столько денег за то, что вы можете получить с помощью телевидения или компьютера?

lazarus__-_amy_lennox_michael_c_hall_sophia_anne_caruso_-_production_still_-_h_-_2016.jpg
Мюзикл «Лазарь». Фото: Johan Persson

— На горизонте «Вестсайдская история». У вас новая хореография Анны Терезы де Кеерсмакер, вы с ней работали раньше?

— Нет, но знаем друг друга. Мы из поколения бельгийцев, которые начинали в один и тот же год — в 1980 или 1981. Я видел ее первую постановку и многие последующие. Мы давно хотели поработать вместе, но ждали подходящий проект. Сказав Скоту Рубину, что хочу сделать «Вестсайдскую историю», я поставил ему одно условие — новая хореография. Хореография Джерома Роббинса великолепная, шедевральная, но если вы хотите создать «Вестсайдскую историю» XXI века, нужно рискнуть и разработать новую хореографию.

— И Кеерсмакер воспользовалась случаем?

— Она никогда ничего не ставила без своей команды, и я почувствовал, что ей нравится идея, но она не хочет немедленно соглашаться. Ей потребовалось три недели, чтобы принять решение, что для нее очень быстро.

— Как вы думаете, что «Вестсайдская история» дает нам сегодня?

— Многое. В мюзикле показано огромное напряжение между двумя этническими группами. В нем говорится о расколе, расслоении в обществе и о том, что это может привести лишь к войне и насилию. Если вы внимательно вчитаетесь в текст, обнаружите в нем множество проблем, которые актуальны и сегодня.

— Вы всегда были поклонником «Вестсайдской истории»?

— Да, я люблю ее. Непростая художественная задача: собрать все воедино и заново изобрести для нашего столетия. Одним щелчком пальцев или нет — вот в чем вопрос…

 

Источник: Whatsonstage

Фотография обложки: Jan Versweyveld

Одна мысль про “Иво ван Хове — о спектаклях «Всё о Еве», «Вестсайдской истории» и «Проклятых»”

Оставить комментарий